Тех из нас, кто когда-либо держал в руках хоккейную шайбу и может представить себе, что такое скорость 150 км/ч, трудно удивить тем, что хоккейные вратари носят маски. Но среди того, что в разные годы они надевали на свои лица, удивительного найдется немало.

Однако удивительнее всего то, как долго вратари стояли с совершенно непокрытыми лицами перед несущимися на них со скоростью взлетающего бомбардировщика кусками замерзшего каучука. Вашему корреспонденту, являющемуся по совместительству отцом хоккейного голкипера, об этом и подумать страшно. Тем не менее, это факт: маски стали неотъемлемой частью амуниции вратаря сравнительно недавно – лишь во второй половине прошлого века. И далеко не все вратари, хотите верьте, хотите – нет, с радостью приняли это изобретение. Впрочем, учитывая то, что все они не раз получали шайбой по ничем, кроме черепа, не защищенным мозгам, поверить-то в такую глупость как раз нетрудно.

Как и нетрудно поверить в то, что первопроходец, попытавшийся (пусть и неудачно) направить этих мазохистов на путь истинный, был... женщиной. Самое раннее упоминание о вратаре, защищавшем лицо, относится к 1927 году, когда голкипер женской команды Королевского университета в Кингстоне (провинция Онтарио) Элизабет Грэм вышла на лед в маске для фехтования.

Элизабет пошла на такие меры не из-за собственной пугливости, а по настоянию отца. Грэм-старший только что потратил немалые деньги на починку зубов своей непутевой хоккейной дочери и не желал идти на новые расходы.

У мужчин первая известная маска появилась примерно в то же время. Во всяком случае, на открытке, изображающей матч в Швейцарии между местной командой и американцами,  голкипер гостей (его имя в истории не сохранилось) защищает ворота, надев на лицо железную «клетку» для игры в бейсбол. На Олимпийских играх 1936 года примерно такое же сооружение надел вратарь сборной Японии Тэйцзи Хонма. Он носил очки, и совиные очертания этой конкретной бейсбольной маски подходили ему идеально.

Примерно в то же время другой вратарь-очкарик, канадец Рой Масгроув, выступавший в британском клубе «Уэмбли Лайонс», надел специальную проволочную сетку, защищавшую исключительно его глаза. «Маска» Масгроува была взята из национального вида спорта североамериканских индейцев – лякроса (в женском лякросе, где нет контакта, но есть реальный шанс получить клюшкой в глаз, такие штуковины носят до сих пор).

Нечто похожее испробовал и вратарь олимпийской сборной США 1932 года Франклин Фаррелл. Но фотографии он, понятно, изображен в гораздо более зрелом возрасте.

Заимствования из других видов спорта не шибко помогали, а иногда попросту мешали вратарям видеть шайбу, поэтому в дальнейшем хоккей пошел исключительно своим путем.

В НХЛ первая попытка предохранить вратарский анфас была предпринята в 1930-м голкипером команды «Монреаль Марунс» Клинтом Бенедиктом, которого угораздило получить шайбой по физиономии в двух матчах подряд. Первый удар рассек ему лицо и нанес сотрясение мозга, а второй (три дня спустя) – сломал нос и скулу. Бенедикт вернулся на лед только через месяц, надев на лицо устрашающий панцирь из кожи и проволоки, закрывавший его нос, рот и лоб, но не глаза и уши.

Долго играть в этом наморднике Бенедикт не смог – огромный кожаный «нос» мешал ему видеть. Ближе к концу того же сезона шайба, брошенная легендой «Монреаль Канадиенс» Хоуи Моренцем, попала Бенедикту в горло, и вратарь-изобретатель был вынужден завершить карьеру. Как ни странно, его мужественный и трагический пример не послужил немедленным стимулом к усовершенствованию вратарской амуниции.

Только в 1954-м году была предпринята следующая попытка, когда один канадский умелец выслал на пробу во все шесть клубов НХЛ маски-визоры, сделанные из прозрачного пластика. Одну из них демонстрирует на фото голкипер «Торонто» Джонни Бауэр. Однако эти сооружения мгновенно запотевали, и вратари, испробовав их на тренировках, ответили изобретателю категорическим отказом.

Вратарская революция произошла только в 1959-м году, и ее вождем стал один из величайших голкиперов всех времен и народов – легендарный Жак Плант из «Монреаль Канадиенс». Гений, нонконформист, эксцентрик (его хобби, например, было вязание), новатор (одним из первых стал выходить из ворот, отдавая пасы партнерам у лицевого бортика) – в общем, идеальная кандидатура в революционеры. Как и в случае с Бенедиктом, Плант надел маску не от хорошей жизни: однажды Жаку в очередной раз попали на тренировке шайбой по лицу, раздробив при этом скулу. Тогда он дал интервью монреальской радиостанции, в котором обратился к болельщикам с просьбой помочь ему найти подходящую маску. Один слушатель вызвался смастерить Жаку слепок из стекловолокна под контур его лица. Плант опробовал маску в предсезонном тренировочном лагере, что страшно не нравилось его тренеру – ярому консерватору Тоу Блейку. Он считал, что маска ограничит видимость голкипера и, создав у него чувство безопасности, не позволит правильно сфокусироваться на игре.

Однако 1 января 1959 года молодецкий «щелчок» игрока «Рейнджерс» Энди Батгейта завершился для Планта рассеченной щекой.

Революционеру пришлось нелегко. Фанаты над ним издевались, пресса заклеймила его трусом, Блейк продолжал рвать и метать. Но Планту всегда было наплевать на чужое мнение, и в конце концов его пример оказался заразительным. В 1960-е годы большая часть вратарей НХЛ прозрела и поняла, что идти по жизни писаным красавцем куда приятнее, чем с пиццей вместо лица. Ни к кому это не относилось в большей степени, чем к Терри Савчуку из «Детройта», чье лицо после многочисленных попаданий шайбы само было похоже на страшную маску.

Стекловолокно, податливый материал, могло быть сделано под форму лица голкипера или переплетено в виде клетки. Такую «маску-крендель» позже начал носить Плант, а за ним и Кен Драйден.

А в 1968-м году во вратарской амуниции произошла новая революция – не столь важная, но не менее заметная: первая раскрашенная маска.

Джерри загрустил и потянулся к своей сбруе, а в это время врач (Джон Фористолл по прозвищу Frosty – «Морозко») вытащил откуда-то фломастер и нарисовал на маске Чиверса порез с десятью швами. Вратарь был в восторге: такая форма протеста полностью соответствовала его характеру. Более того, эта выходка подала Чиверсу идею. С тех пор после каждой шайбы, отскочившей от его маски, он рисовал новые швы, и очень скоро головной убор бостонского вратаря превратился в наглядное пособие о пользе этой части амуниции.

Вратарь «Лос-Анджелеса» Роги Вашон сначала поэкспериментировал с отверстием для рта, первратив маску в нагло ухмыляющую рожу. А потом выкрасил ее в цвета клуба, добавив себе на лоб целые две королевские короны.

Еще круче воспел славу своему клубу Жиль Мелош, когда выступал в полузабытой уже команде «Кливленд Бэронс»: его лицо превратилось в собственный баронский герб. Идея принадлежала не самому Мелошу, в жизни застенчивому и неброскому, а дизайнеру масок. В 70-е годы эта профессия возникла как-то сама собой.

На следующее утро девушка пришла на тренировку с уже готовым шедевром. Денег за работу школьница с Реша не взяла. Такое бескорыстие, впрочем, было редкостью. Естественно, новое поветрие заставило многих призадуматься, можно ли на этом деле наварить деньжат. Причем многих вратарей тоже. Первым был ветеран Эд Джакомин, выступавший тогда за «Детройт». Приехав в Город моторов, Джакомин подписал контракт с компанией, производившей автомобильные свечи, и стал рекламировать их продукцию. В какой-то момент Эд решил, что сможет содрать со своих спонсоров побольше денег, если начнет размещать рекламу прямо на игровой форме. То есть на маске – единственном предмете формы, открытом для свободного самовыражения. Джакомин нарисовал над глазами молнии, символизировавшие автомобильное зажигание, и планировал добавить рекламную надпись. Но НХЛ, дай ей бог здоровья, сказала решительное «нет». Запрет на рекламу, кстати, остается в силе по сей день. Молнии, однако, остались, потому что напоминали эмблему «Детройта».

Но молнии, эмблемы и даже швы – это все было для слабонервных. А вратари славятся как крепостью своей психики, так и некоторой ее скособоченностью. И о том, что маской можно не только восхищать, но и ввергать в ужас, они догадались довольно быстро. Одним из первопроходцев стал голкипер канувшего в Лету клуба НХЛ «Калифорния Голден Силз» Гари Симмонс.

Эту змеюку, извивающуюся между глазами вратаря, нападающие начала 70-х запомнили надолго. На лице Симмонса она появилась не зря – его еще с фарм-клубовских времен называли «Коброй». К сожалению, художник, которому Гари заказал этот революционный дизайн, не был специалистам по рептилиями и снабдил кобру совершенно неуместным гремучником.

Собственным прозвищем при выборе маски руководствовался и тезка Симмонса – Гари Бромли, игравший за «Ванкувер» в начале 1980-х. Бромли за его худосочность получил кличку «Кости», и чем же еще ему было увенчать свою голову, как не до смерти реалистичным черпом? Маска Бромли стала самой знаменитой во всей лиге, но вызывала недоумение коллег. Дело в том, что Гари был спокойным, уравновешенным человеком и не имел ничего общего со стереотипными вратарями той эпохи – диковатыми маньяками с замашками социопатов.

Вспоминали, например, что во время драк Граттон становился в позу кошки и начинал громко шипеть. Или что однажды он откосил от игры в матче, потому что Луна, по его утверждению, была не в той стороне неба, где ему она нравилась. Однажды Граттон сказал, что не может играть из-за боли в ноге. Болела старая рана, полученная Граттоном во время франко-прусской войны середины XIX века. В прошлой жизни он, видите ли, воевал в армии Наполеона III. Но это еще что – Жилю довелось также побыть конкистадором и повоевать с майя. О том, какие раны саднили у него от этой инкарнации, лучше и не думать. Сам Жиль, кстати, позже утверждал, что все эти истории – наглая ложь. Но разве можно в них усомниться, глядя на эту маску?

А вот маска Меррэя Баннермана из «Чикаго» пугала, скорее, своей простотой. Баннерман всего лишь перенес на нее некоторые элементы логотипа «Черных ястребов», но на выходе получилось что-то вроде мутанта-вампира из индейского ада.

К 1980-м годам эпоха масок из стекловолокна неумолимо подходила к концу. По всем вышеозначенным причинам. Кое-какие умельцы пытались привинчинвать к ним проволочную сетку у глаз, другие (впроде Мишеля Диона из «Питтсбурга», другие...

Но о наиболее интересных дизайнах новейшей истории мы расскажем на следующей неделе. А пока споем отходную стекловолокну. Вот она, последняя маска НХЛ, сделанная из этого материала. Ее носил (как видите, не всегда успешно) Сэм Сен-Лоран – вплоть до 1990 года.

Великий советский голкипер среди прочих своих достижений считается в Северной Америке вдохновителем новой ступени в эволюции вратарской маски. О том, как это произошло и к чему привело, – рассказ в заключительной части нашей трилогии. Пока в Канаде и США вратари увлеченно раскрашивали свои забрала из стекловолокна, Европа тихо и незаметно шла своим путем. Там не было народных умельцев, готовых делать слепки с лиц вратарей, да и стекловолокно, будучи стратегическим материалом, не находилось в зоне досягаемости большинства. Зато европейцы куда раньше североамериканцев догадались о необходимости защиты главной части тела – головы. Если к концу 1960-х годов абсолютно все игроки НХЛ еще носились по льду с развевающимися кудрями, то в чемпионате СССР простоволосый хоккеист уже уходил в прошлое. И именно от шлема, повсеместно внедряемого в Европе, и начали «плясать» вратари Старого Света, изобретая защиту для своего лица.

Ухищрений тут не требовалось: привинтил проволочную клетку к «игроцкому» шлему – вот и готова масочка. Ничего особенного, никаких гримас и намалеванных на анфасе сташилищ, зато – защита для глаз, отличная видимость шайбы и улучшенная амортизация после прямых ее попаданий. А продемонстрировал это достижение народного хозяйства Америке никто иной как Владислав Третьяк – в Суперсерии-1972.

Третьяк довольно быстро превратился для Канады в культовую фигуру, и нет ничего удивительного в том, что рано или поздно ему начали подражать. Первым подражателем (что ни в коем случае не должно удивлять) стал тот самый чокнутый Жиль Граттон, о котором мы так подробно рассказали на прошлой неделе. Вскоре после него такую же «птичью клетку» надел и вратарь «Баффало» Дон Эдвардс.

По-настоящему «клетка» вступила в свои права в конце 1970-х, когда главные недостатки стекловолокна привели к тяжелым последствиям: вратари Джерри Дежарден и Берни Паран получили серьезнейшие травмы от попадания шайбы в глазное отверстие. После этого маски из стекловолокна были запрещены в детском хоккее в Канаде, и вратари НХЛ начали один за другим переходить на «клетку». Однако на третьяковском фасоне долго не задержались. Великий Кен Драйден, признававший преимущества «клетки», но не желавший жертвовать удобством плотно прилегающего к лицу стекловолокна, попросил известного канадского дизайнера Грега Харрисона разработать своего рода гибрид двух стилей.

То, что получилось у Харрисона, и есть современная вратарская маска. «Клетка» на лице, плотный панцирь вокруг, отодвигающийся задник, дающий плотную подгонку к голове вратаря, обтекаемая форма, смягчающая удар и дающая отскок шайбы по касательной. И (что немаловажно) – много места для художественного самовыражения. Чем вратари не замедлили воспользоваться. Первую «гибридную» маску в НХЛ надел голкипер «Филадельфии» Фил Майр – без особых ухищрений в плане изобразительного искусства.

Зато в дальнейшем это искусство шло на вратарские лбы уверенными шагами. Вот несколько наиболее интересных примеров из современной истории шлеможивописи. Финн Антеро Ниттимяки в бытность свою филадельфийским «Летчиком» получил прозвище «Нитти» - плод разгулявшегося воображения тренера Кена Хичкока. Про воображение – это не совсем шутка. Дело в том, что Хичкок имел в виду известного гангстера Фрэнка Нитти, главного помощника Эла Капоуна (известного в России под немного странноватым арабо-итальянским именем Аль Капоне). Портрет Нитти с сигарой в зубах, автоматом в руках, в белоснежном костюме и ореоле стреляных гильз был просто великолепен.

«Эра Гретцки» - пока что высшая точка в истории клуба «Лос-Анджелес Кингз». Доселе никому не нужная команда, скромно ютившаяся в тени баскетбольного «Лейкерс», вдруг стала всемирно популярной и всерьез замахнулась на Кубок Стэнли. Гламур и звездность этой эпохи лучше всего символизирует маска вратаря Келли Хруди – с огромной надписью «Голливуд» на лбу (именно такие трехэтажные буквы украшают один из холмов над Лос-Анджелесом) и кинопленкой по бокам.

Популярно во вратарской среде и раскрытие темы названия клуба. Особенно если клуб назван в честь хищного животного с зубастой пастью. Особенным спросом этот стиль пользовался в начале 90-х, когда в НХЛ пришли вратари, видевшие в деле уже упомянутого Граттона. Джон Ванбизбрук, например, выглядывал из глотки золотой пантеры, и именно этот образ лучше всего ассоциируется с невероятной «Флоридой» 1996 года.

Еще круче выглядел Брайан Хэйуорд из «Сан-Хосе», засадивший себя в акульи челюсти. Фанаты были без ума как от формы нового клуба, так и от маски вратаря, но новорожденные «Акулы» играли тогда ужасно. Недаром Хэйуорд не может припомнить ни единого слова, сказанного соперниками о его прекрасной маске. «Они были слишком заняты празднованием голов», - поясняет вратарь.

Маска олимпийского чемпиона Роберто Луонго популярно разъясняет название его клуба – «Кэнакс». Ванкуверская команда названа в честь легендарного дровосека Джонни Кэнака, и именно он, весь бородатый и толстошеий, украшает собой чело известного вратаря.

Но вернемся к кличкам голкиперов. Чех Роман Турек с детства обожал рок-группу Iron Maiden и даже получил прозвище Эдди – в честь демонического талисмана ансамбля. Турек настолько сжился с этим самым символом, что назвал так сына. Не думаю, что Туреку-младшему в нежном детском образе нравился крестный папочка, чей светлый образ был запечатлен на отцовской маске.

Юхана Хедберга сразу же после его дебюта в «Питтсбурге» прозвали «Лосем» - из-за команды АХЛ «Манитобские лоси», чья эмблема все еще украшала его шлем. «Лооооось!» - кричали фанаты «Пингвинов» в том памятном плей-офф 2001 года, когда никому не известный швед довел их команду до полуфинала. С тех пор могучее животное не сходит с маски Хедберга – путешествуя вместе с разгламуренным вратарем из клуба в клуб. В Ванкувере лось сидел верхом на косатке (незабываемое зрелище), в Далласе изображал шерифа, в Атланте вдруг обзавелся птичьими перьями. В этой самой жаркой Атланте Юхан, видимо, здорово перегрелся, потому что впоследствии его лось начал мутировать в персонажей популярных фильмов – сначала в Индиану Джонса, потом - в «Пиратов Карибского моря». Если Юхан когда-либо доберется до КХЛ, лосю реально грозит стать Чебурашкой.

Легенда «Вашингтона» Оли Кёльциг гордо носил прозвище Годзилла. Так его прозвали в клубе АХЛ «Рочестер Америкэнз», где он играл в начале 90-х. Южноафриканский немец славился своим необузданным темпераментом. После неудачных матчей, например, мог схватить клюшку и лупить ею по стенам раздевалки. Однажды партнеры повесили над его шкафчиком баннер: «Осторожно, Годзилла!», сравнив вратаря с героем старых японских ужастиков – огромной ящерицей с горящими трубами, топчущей с бодуна город Токио.

Куртис Джозеф в свое время именовался Куджо – сокращение имени и фамилии и одновременно бешеный пес персонаж романа Стивена Кинга. Маска Джозефа поражала реализмом – вплоть до пены у рта.

Нынешний голкипер КХЛ Карри Рамё, выступая в «Тампе», наглядно объяснял интерсующимся, что было бы с ним, играй он с непокрытой головой, как его безумные предшественники. На голове финна был изображен обнаженный мозг в окружении осколков черепа.

А завершит этот мини-обзор, наверное, лучше других не шибко знаменитый бывший голкипер по имени Стив Шилдс. Когда он выступал в «Бостоне», Стив решил отдать должное великому первопроходцу Джерри Чиверсу (см. статью за прошлую неделю) и придумал маску, на которой была изображена... маска Чиверса. Более того, на ней была изображена голова Чиверса – с ушами и волосами.

Так Шилдс в блестящей манере «закольцевал» историю нашлемной росписи – от разрисованного фломастером стекловолокна к сегодняшним творениям профессиональных художников с распылителем. Сколько с тех пор воды утекло, а главное не изменилось: шайбы по-прежнему летают со скоростью 150 км/ч и встречать их, поверьте знающему человеку, гораздо лучше в надежном головном уборе.